museum

В родном селе и солнце ярче светит,
В родном селе и черный хлеб вкусней,
В родном селе смеются звонче дети,
В родном селе и небеса светлей. 

Много хороших, добрых слов, авторских стихов, написанных от души и произнесенных на родной земле со слезами на глазах, можно было услышать на открытии памятных знаков, воздвигнутых на местах бывших маленьких поселков района. Они появились на карте района в начале 20-го века, а к концу 70-х годов опустели, а то и совсем исчезли.
  В 1968 году в состав Краснозерского района входило 22 села и 54 поселка. Сегодня в состав района входит 49 населенных пунктов.
  Более 30 малых сел, обозначенных на карте района в 1937 году, перестали существовать. А ведь это была чья-то Малая Родина.
  Задача проекта заключалась в том, чтобы вспомнить о тех, кто жил и работал в этих поселках, сохранить в память об этих сельских тружениках, их достижениях и трудовых подвигах, а также напомнить молодому поколению, где находятся их корни.
  В результате работы над проектом в разных сельских администрациях установлены металлические конструкции с названием поселка и краткой исторической справкой о нем. На средства Гранта таких Знаков установлено пять: в поселках Ново-Московский и Буденовский, в Садомном, Афанасово и Урюпино. А в старейшем поселке Гутово Коневской администрации, на своей Родине, на свои средства такой же знак установил частный предприниматель И.А. Сердюков. Есть надежда, что жители и других поселений не позволят стереть их с лица земли и обозначат места поклонения предкам.
  Большую работу провел коллектив Краснозерского художественно – краеведческого музея, руководителем которого я являюсь уже четверть века, собирая материалы, документы и фотографии по истории этих поселков.
  Результатом этой работы стал сборник «Родинки малых сел» в количестве двухсот экземпляров. В этот сборник вошли материалы литературного сотрудника газеты «Краснозерская новь» 90-х годов Зои Ивановны Безызвестных. Они были опубликованы на страницах этой газеты под рубрикой «Родинки малых сел». Но авторами статей в нем выступили и другие наши земляки.
  Также была создана карта района 20-го века с нанесенными на нее утраченными населенными пунктами. Она стала частью одноименной выставки собранных материалов, открытой в музее.
  Теперь здесь для школьников и гостей музея проводятся уроки знаний по истории района, встречи с ветеранами труда и авторами воспоминаний о родных поселках.
     В сборнике «Родинки малых сел» упоминается 20 поселков, а об остальных у нас нет воспоминаний или фотографий. Я хочу обратиться ко всем пользователям нашего сайта с просьбой по возможности выслать на наш почтовый адрес или принести лично воспоминания и фотографии по истории этих, ушедших из жизни поселков. Напоминаю всем о том, что музею нужны оригиналы, а не копии документов. Для дарителей при необходимости мы можем изготовить хорошие копии.
         Наш адрес: 632902, Новосибирская область, Краснозерский район,
                            Р.п. Краснозерское, ул. Октябрьская 35.
Мы начинаем размещать частями материалы этого сборника в алфавитном порядке названий посёлков.
                                                                                                     Директор музея Крутей Л.В.

РОДИНКИ МАЛЫХ СЁЛ

Я больше о деревне говорю,
Я здесь живу, ей изменить не смею,
Я с пастухами выгоню зарю,
И вместе с ягодою покраснею.
Деревне быть по времени иной,
Но знаю, после переделок правых,
Еще ей укрываться тишиной,
И воздух пить настоянный на травах.
По тропкам будет бегать мурава,
Соперничая с босыми ногами,
Грачам не потерять свои права
И речке выхваляться берегами.
Младенцев спрыснет старая земля
Своею тягой непреодолимой.
И вся округа будет, как семья,
Что мной так искренне любима.
  З.И.Безызвестных.

   На току. Урожай 1955 года.   Это только кажется, что история где-то складывается. Рядом, на улице-переулке, в целое путешествие можно окунуться в разговоре с одним человеком. И связь непременно обнаружится. Какая-нибудь: в схожести судеб родителей, деталей бытия.
   То, что окружает нас сегодня, таким не было в начале столетия, которое мы покинули. У старожилов еще можно было уточнить и о конкретном селе, и сколько их было в Краснозерье.
   Михаил Максимович Ненашев продиктовал по памяти почти все (как бы по зонам концентрируя). Бывший предрайисполкома, начальник райсобеса, фронтовик мог бы перечислить и названия колхозов. Но показалось интереснее узнать имечко каждой деревушки, как в глаза, заглянуть в оконца домов, язык людей услышать.
   В районном архиве сверить полученный список оказалось не с чем. В музее дополнили. Деревушек пять дописали. А потом воспользоваться личным архивом разрешил И.Н. Бортников (будучи инструктором райкома, он, курируя вопросы истории района, кое – что собирал).
   Так и появился этот список сел, год образования которых не всех известен. Все больше годы распада на памяти людей. Для многих звуки имени, как звуки разлуки.
   То, что окружает нас сегодня, таким не было в начале столетия, которое мы покидаем. Названия подбирались интересные. Многие, говорящие об истории. Исашино (старое название Осинников) – Исаки (ясаки?..) «Со времен Екатерины поселяне, как промысловики, от всяких налогов освобождались», - подсказывал М. М. Ненашев, узнавший когда – то об этом от глубоких исашинских стариков. Вполне вероятно, это конец 1770 годов, и на картах Томской губернии в 1778 году Карасук (село на реке «с черной водой»), будущее Краснозерское, уже значилось. Существуют упоминания, что пугачевцы после подавления восстания искали укрытия в неизведанных Кулундинских степях при своенравных кочевниках. Кызыл – орда – один из казахских аулов, один из многих исчезнувших.
   За столетие к 1892 году на территории Карасукского (Краснозерского) района около 10 тысяч человек поселилось, в т.ч. 735 жителей в Карасуке. И в те годы 1891-1892 неурожай и голод погнали людей из Украины, России, многие переселялись к осевшим здесь вдоль реки и у озер семьям. Переселению, кстати, способствовало строительство Транссибирской магистрали, Западно-Сибирской железной дороги (в 1910 г. появилась ст. Татарская, а в 1912 г. – ст. Карасук, в 90 верстах от нашего райцентра).
   Ссыльных направляли сюда. Бабушкан – это от фамилии ссыльного Бабушкина. Волна переселенцев в революцию 1905-1907 гг., скорее, выражает поиск людьми уголка поспокойней. А в 1917-20-е годы – земель хлебородных.
   К 1916 году население района увеличилось до 20 тысяч (2612 – в райцентре). И получается, что колоски деревень складывались из разного приехавшего люда. И надо было «притираться», вживаться. И у каждого села проявлялся свой характер, свое обличие. И названия: Миленький, Дворянка, Колыбелька… По престольным праздникам: Успенка, Петропавловка. По имени основателей: Гербаево, Орехов-Лог, Чернаки. По местности: Полойка, Лодочное-Лотошное, и так далее. «Буденовки» по именам героев гражданской войны. «Целинные» - памятка освоения земель.
   Разные по количеству семей: в Вендерихе три двора, в Волчьем Притыкино – 390 человек, в Песьянском 13 дворов. К 1924 году 40 населенных пунктов значилось, затем их стало больше, до 76 насчитывалось в 1970-е годы, до 46 тысяч человек населения.

Имечко исчезнувшего поселка, как пароль. Не просто на пути на соленое озеро летом – но и на Бабушкан. Считай, дорога в минувшее, в быль наших бабушек. В тропках было легко запутаться, как в нитях бабушкиных клубков. Оказывается тесно, через человеческие жизни, завязаны судьбы трех деревушек: поселка Бабушкан, аула Бабушкан (или, как его еще называли, Кзыл-Орда) и Куренастовского. Все рядышком стояли на расстоянии 3 – 5 километров. Поселок Куренастый начало распадаться в коллективизацию, но совсем опустело в военные годы. Человек пять коренных куренастовцев до конца века дожили из 13 больших семей. У Семена и Марии Погребняк, например, было шесть дочек и два сына. Екатерина Семеновна и Меланья Семеновна в Черемошном живут. По словам бабы Кати, единолично жили, кто как мог, но нищих не было. Не ленились, стариков почитали. «Как не переедешь в Бабушкан, если уполномоченные забрали все туда, в колхоз. Коня, мешков восемь пшеницы, корову. У Наумихи горячий хлеб из печи вынули, взяли! Вот как хочешь, так и живи. Мама с тятей в Бабушкан переселиться решили. Пустующую хатенку помазали, подправили. Перебрались и все по работам разошлись, куда председатель Светашов пошлет. Сейчас оглянусь – страшно. А тогда вроде нормой считалось. Ведь ничего, кроме работы не вспоминается. Холодно, голодно, тяжело. Редкий год вспомнится, как на трудодни хорошо получили и премию. А война! А налоги! Мама, бывало, тяте говорит: «Гроши надо». – «На шо?» - «Та за Катю, за бездетность платить».

Я не замужняя была. Женихи-то все на фронте. Вот триста рублей в год и платила. А так принести дите – это ж позор, грех! Посмеемся, да и дальше работать. Может, потому и согнуло так к старости.

Но не все сдались, в колхоз подались. Три семьи в Куренастовском оставались, единоличниками. В том числе семья Садко. Наталья Захаровна и Анна Захаровна вручную землю тоже обрабатывали с родителями: «Раз все отобрали, лопатами да чекменями-мотыгами копали. Пшеничку, семечки, бахчу сеяли. А соберем – уполномоченный Нестеренко приедет и, если не спрячешь, все заберет. Корову, было, завели, так мама молоко сдавать носила каждый день в колхоз. Чтобы нам показать, кто на земле хозяин, прямо у порога колхоз полосу засеял горохом. Потом отца забрали – налог, мол, не сдал – три центнера табаку. Так мы зимой 41-го и перебрались в Бабушкан в колхоз. А ведь и там жить не дали»…

Бубушкан, поселочек в одну улицу, возник при подселении приезжающих к владениям Бабушкина (так передается по памяти людей). Позже Прицепиловка даже появилась, махонькая улочка. Озера рядом, богатые камышом, потому и строили камышанки. Яков Федосеевич Сухосыр отменно и красиво крыл камышом крыши. У основателя (Бабушкина), говорят, была мельница водяная. Потом ветряки появились. Судя по архивным спискам, жили в поселке в основном украинцы: Пурденко, Мышко 7 душ, Крутей 10 душ, Козицкие, Шевкопляс, Ломако, Гречаный (дед Гречаный мудрый был советчик). Не более 70 дворов стояло.

Школу и клуб поставили колхозом. Один из родившихся там – Николай Сергеевич Лоза. Подростком арбузы таскал с огородов единоличников. А потом долго бригадирил. Убедился, что земля не ахти какая плодородная, но для скотоводства места подходящие. И сколько помнит себя, столько были наезды людей на соленое озеро. Лечились, кто на квартиру просился, кто прямо на берегу жил.

Зелени вокруг хватало. Еще кое-что в палисадниках посадили. Мазанки беленькие. Вроде веселый поселочек получился. В жизни вот только не до веселья. Лишь в колею колхозную вошли, самого активного сторонника коллективной жизни, Петра Федоровича Крутей, арестовали и в Славгороде, как потом узнает сын – Лука Петрович, расстреляли. И разъехалась большая работящая семья.

А там война вырвала мужиков-кормильцев. Из семьи Лоза трое воевали, один Василий вернулся и то без ноги. В одной семье мать двух девочек взяли в трудармию. Пока она там надрывалась, здесь девчушки умерли. И хоронили их зимой подростки. Как могли. Некому больше было. Всех и все поглощала работа на ферме, в поле. Весть о победе на полевой стан верховой привез. В 1968 году бабушканцы памятничек выложили из кирпича между школой и конторой. На пирамидке табличка – 35 фамилий погибших.

Как говорится, оклематься не успел поселок, подул ветер неперспективности. Школу закрыли и потянулись люди, кто куда.

В соседнем ауле Бабушкан, или еще именуемом Кзыл-Орда (так записано в архивных документах), жили почти одни казахи. Фамилии тоже знакомые: Юсуповы, Кушкумбаевы, Исеновы, Кудаевы, Чережденовы. Старик Бакенов лекарем слыл. В тяжкое время молоко носил дочке Садко, выпоил, отходил. И как самые братские отношения помнятся, что существовали меж казахами и хохлами. Жили в землянках (с запутанным ходом в пристройках). И в подворных описях редко у кого огород числился. Коней, овец держали. Старик Хакимов умел гадать на бобах, в бедах шли к нему хоть что-то о родных узнать.

Хлеборобством колхоз не отличался. Но была там молотилка, еще кое-что из техники. Горючее для нее возила на верблюде женщина-казашка. Пара верблюдов имелась. Николай Лоза помнит: «Ходкие, быстро возили. Но пока из аула выедешь, он тебя оплюет как хочет».

И от этого поселочка ничего не осталось. Вытоптано на Бабушканах все скотом. Когда кладбище еще было целым, встречу как-то проводили земляки, а теперь и могилы сравниваются. Родной для многих угол осиротел.

Но печальней все же за людей. Приюта искали. Злобу не носили за все несостоявшееся. Под лозунгами о лучшей жизни на нервах и терпении преодолевали тяготы не герои – работящие люди. С одного места сорвало, с другого подхватило, как листву ветром. Но осталась любовь в душах к местам, где родились. Любовь и просветленная печаль их, как лучик в новое столетие.

З. Безызвестных.

« Среди берез густых и колков,

Среди полей, среди лугов

Стоит село.

Ох, как оно красиво!

Частица сердца моего!»

Да, когда-то этот поселок стоял между селами Орехов Лог и Садовое, окруженный красивейшими колками, полями, колосящейся тучной пшеницей, лугами с медвяными травами, пестреющими разноцветьем.

Самые ранние мои воспоминания – это Буденовка (п. Буденовский) - так называли поселок и дети, и взрослые.

Одна улица, длинная, широкая, летом покрытая спорышом. А напротив дома бабушки Акулины Ивановны Коваленко под густыми березами прямо посередине улицы – колодец. Вода чистая, хрустальная, вкусная. По двум сторонам улицы дома, в основном пятистенки (так тогда называли домики из двух комнат), но в каждом таком доме жила семья, и семья чаще всего из 5 – 7 человек, а иногда и более.

Поселок возник во время коллективизации. Мой дедушка Леонтий Никонович был председателем Совета.

В первые же дни Великой Отечественной войны ушел на фронт. Воевал в кавалерии. Был ранен, контужен. Скончался от ран, контузии в 1946 году. Для меня дедушка – человек-легенда. Многие испытания выпали на его долю, но не менее трудную жизнь прожила и бабушка, Акулина Ивановна, ведь на ее плечи легла забота о детях и двух старушках: ее маме и матери дедушки. А ведь годы самые трудные: война да послевоенные.

В моем свидетельстве о рождении написано, что родилась я в с.Орехов Лог, но жили мы тогда, в 1950 году, в Буденовке. Мне, малой тогда, казалось все кругом так добротно, спокойно, а люди кругом добрые, свои. Вместе на работе и отдыхе. Моя тетя Надежда (Анастасия по паспорту) совсем молоденькой работала дояркой.

Слева направо: Антошина Нюра (возможно Анна), Коваленко Надежда Леонтьевна, Тищенко Надежда, Антошина Любовь, Соловых Александра, Пехенько Нина. А бригадир Щегорцов Владимир.

«Вставали очень рано. Дойка в пять часов утра. Да еще летом ездили доить коров под Краснозерское. Там были летние выпаса. Ездили на грузовой машине. Пели всю дорогу. Напоемся вдоволь. Без песен – никуда. А вечером подоим коров и в клуб, в кино. После сеанса зажигаем лампу и – танцы. Это, примерно, 1956 – 57 г. Электричества еще тогда в поселке не было. Танцевали, плясали под баян. Хорошо играл напарник киномеханика Михаил Дзядзько. А плясал красиво, легко, по-цыгански Алексей Черепанов. Зажигал своими танцами всех. И звучал баян, и плясала молодежь почти до света. Как было весело!»

Мои дяди Анатолий и Леонтий работали шоферами. Целый день на работе. Приезжали усталые. Но как мне нравилось смотреть вечером у ворот, как дядя Лёня выходил со двора и шел по улице к клубу. Молодой, стройный, высокий, красивый.

«Крестьянские дети»

А у дяди Толи уже семья. Вот на завалинке Анюта (Галя), Катя, Любаша. Лакомятся горохом. «Крестьянские дети». Да, вот так босиком по травке, по земле бегали мы ребятишки.

Всем миром отдыхали. Выезжали на ярмарку в с.Краснозерское. Держались вместе, фотографировались.

«На ярмарке».

Верхний ряд: отец, Литвинов Лазарь Леонтьевич, слева направо первый, мама и я внизу сидим. Мне лет пять (предположительно 1955-1956 г.).

Остальные односельчане. Я не всех помню, но хорошо помню: нижний ряд слева направо: Коваленко Валентина, Коваленко Андрей Корнеевич, Коваленко Василий Корнеевич, его жена Александра. Во втором ряду: второй слева Щегорцов Владимир и его жена Галина, урожденная Коваленко; верхний ряд: первый справа Ворошилов Михаил.

После укрупнения пос. Буденовский слился с пос. Зуевким. Стал один колхоз. Мой отец, Литвинов Лазарь Леонтьевич, был там председателем. Очень дружно работали сельчане, отлично. Отец был награжден Орденом Трудового Красного Знамени. Мы переехали в поселок Зуевкий, но я больше жила у бабушки Акулины в Буденовке. Нравилось мне там. Родное все было.

«Малая родина – тот уголок,

Ближе которого нет,

Тот материнский ночной огонек

Душу выводит на свет».

С большой теплотой вспоминаю жену дяди Толи Марию Андреевну. Своя семья большая, а ведь еще и я почти все время жила у них.

Подруги.

Тетя Маруся в центре. Красавица она у нас была. К сожалению, ее уже нет с нами. Слева от нее Пехенько Галина, а справа Коваленко (Филатова) Валентина.

В небольшом домике жила большая, но очень дружная семья. Помню: в кухне слева русская печь, занимающая почти четверть комнаты, за ней кровать, где спала бабушка с кем-то из внуков, дальше «грубка», так звали тогда печку с плитой, а справа под окнами широкая лавка на всю стену, стол, с другой стороны тоже лавка, чтобы все могли сесть. В углу бабушкина икона. В избе пахнет свежим хлебом. Бабушка сама стряпала хлеб. Булки большие, румяные и душистые. Но чаще вспоминается утро, когда бабушка топит русскую печь, печет « перепички» на сковороде и варит суп с голубями. Казалось, ничего вкуснее нет!

Я убегала от отца и пряталась, когда он приезжал за мной, чтобы забрать домой в Зуевку. Он уезжал, а мне радость: я дома.

Когда мне исполнилось 7 лет, мы переехали в Половинное, но каждое лето, каждые каникулы я жила у бабушки. ( К тому времени произошло еще одно «укрупнение» и теперь Зуевка, Буденовский и Орехов Лог стали одним колхозом.)

Здесь было раздолье. Щавель и ягоды рвали прямо за огородами.

Бабушка в этом же лесу на полянках косила траву. Сено было душистое – разнотравье. Купаться бегали на пруд и Пехенькину лягу. Она была окружена лесом, по берегам росла смородина. Мы рвали ее и ели. Вкусно! Тогда ведь не у всех дома были сады. Когда приходило стадо, хозяйки доили коров и несли молоко на молзавод. Там молоко пропускали, а обрат несли домой. Потом мы бежали в клуб, в кино, которое привозили из Орехова. Играли все вместе, и большие девочки, и маленькие.

«Девочки – подружки. 1963 год».

На этом фото мои подружки. Первый ряд слева направо:

Зина Локтионова, Катя Коваленко, Надя Бондаренко, Валя Деккер.

Второй ряд:

Аня Пехенько (Ляликова), Лида Литвинова (Григорьева), Маруся Коваленко, Галя Ковленко, Люда Садко.

Сфотографированы мы на фоне домика, где жили Новосельцовы, родители Федора Филипповича Новосельцева.

А потом так сложилось, что люди стали уезжать из села. Закрыли школу, клуб, магазин.

И вот нет села! Да, люди переехали, но сколько корней и корешков вырвано!

Мне часто хотелось побывать там и увидеть, что стало с таким прекрасным уголком. Как-то разговорились с Катей (Коваленко – Харченко) и я сказала ей о своем желании. А она ответила, что ехать туда не надо. Они ездили на те места по ягоды, рвали прямо на огородах (бывших), а там брошенные дома с пустыми глазницами окон, и ветер гудит, усиленный сквозняками. Жутко.

Сейчас мне 58 лет. Иногда мне снятся сны – воспоминания: улица, которой нет; дом, которого тоже нет; и бабушка Акулина, которой тоже нет с нами. Становится больно.

Больно было видеть остовы домов, погребов, когда многие сельчане съехались на праздник уже несуществующего села. Ничего нет, только деревья: березы, осины, да там, где были дома – тополя, клены, яблоньки. А вот стояли стены, а из них… лес. Молодые березки и клены, огороженные стенами дома, вместо девочек и мальчиков, которые могли бы жить здесь. Больно было видеть это, и до сих пор стоит эта картина перед глазами.

Да вот еще за леском – погост. Те, кто там, не смогли уехать в другие села, города. Они навечно там, где жили, радовались и горевали. Они укажут место, где был поселок Буденовский.

«Мы бы никудышними стали, пожалуй,

Если б не были слиты душой

Той единственной родиной малой,

Где начало Отчизны большой.

В неизвестную даль издалека,

Убегает речная вода,

Но теперь без родного истока,

Ей рекою не быть никогда».

«Малая родина – тот уголок,

Ближе которого нет,

Тот материнский ночной огонек

Душу выводит на свет». (Из песен).

Л. ГРИГОРЬЕВА (ЛИТВИНОВА) при содействии родных ОЗЕРНОЙ Н. Л., КОВАЛЕНКО А. Л., РЕПАЛО Л. А.

п. Разумовка

п. Борисовка

п. Н-Троицкий

Михайловка

Аксенихинский с/с

Новониколаевка

Половинский с/с

п. Калиновский

Мохнатологовский с/с

п. Фроловка

п. Сельковский

Полойский с/с

п. Семеновичи

п. Круглое

п. Рыбное

п. Садомное

Яровое

Большаки

Кулема

Н-Черемошенский с/с

п. Бабушкан

аул Бабушкан

п. Куренастый

Веселовский с/с

п. Ст. Баганенок

п. Ново-Московский

п. П-Майский

п. Милинький

п. Осинники

п. Н-Георгиевка

Лотошанский с/с

п. Туркеевский

п. Урюпино

Лобинский с/с

п. Афанасово

п. Карасевский

п. Шишики

п. Раздольный

Орехологовский с/с

п. Зуево

п. Нововознесенское

п. Буденовский

Коневский с/с

п. Половинный

п. Гутово

п. Рыбный

По результатам проведенной работы в декабре 2009 года в Краснозерском художественно – краеведческом музее будут проведены презентация изданного сборника и зональные краеведческие чтения на тему «Судьба и люди малых сел России».

Мы приглашаем всех наших земляков, заинтересованных в этой акции, принять в ней активное участие.

Ваши воспоминания, письма, документы или фотографии вы можете присылать нам по почте по адресу : 632902, Новосибирская область, Краснозерский район, Ул. Октябрьская 35. Или: е–mail: gallery-krasn @ mail. ru

Директор музея Крутей Л.В.

Для подготовки этой информации использован материал отдела архивной службы администрации Краснозерского района, фонд № 67 (Статистика, 1937 год).